Александр Беленький отправился туда, куда не едут модные видеоблогеры и толпы китайцев — в Архангельскую область
О такой России не принято говорить вслух. Её не показывают по телевизору, не хвастаются иностранцам, не привозят первых лиц.
В Архангельскую область не едут инстаграмеры в шляпах, модные видеоблогеры и толпы пакетных китайцев. А я съездил.
В таких условиях и реалиях живут миллионы граждан нашей страны. Смотрите, читайте, думайте.
1. Русский Север — это сказочно красиво. И если бы не чертовы комары летом и чёртов дубак зимой, там был бы настоящий рай. Я очутился в этом сказочном краю в тот редкий момент, когда на улице было выше тридцати, даже теплее чем в те дни в Москве.
2. Мы проехали тысячу километров. Вдоль Северной Двины, от Архангельска до Сыктывкара. Дорога заняла три дня. Это не самый популярный маршрут в области, но очень не хотелось возвращаться тем же путём: мы договорились с автопрокатом, что сдадим машину в другом месте.
3. Первая остановка — село Емецк. Когда-то было городом, но потом обмельчало. Население — чуть меньше 1500 человек.
4. А ведь Емецк старше Москвы на 10 лет! Вот и о реновации здесь задумались раньше. Вот что бывает, если облагородить деревянный барак.
5. В остальном — обычное село. Со скотным сараем, перестроенным из церкви, который обратно перестроили в церковь. С памятником погибшим односельчанам.
6. В Емецке родился Николай Рубцов, поэт-романтик, погибший “чуть не дожив до сорока”, как и многие русские поэты. Его стихи я помню со школы, но смутно.
8. Сохранился дом, где поэт провёл первый год своей жизни. Он стоит у выезда из села, на краю федеральной трассы, и виден с дороги.
9. Сегодня дом заброшен, окна разбиты, внутри голые стены с облезающими обоями и остатки старой мебели. В одной из комнат, по-видимому бывшей кухне, стоит одинокий стол с недопитой бутылкой водки. Кто жил там до выселения — неизвестно.
10. Чуть поодаль за селом, есть деревенька Ротонаволок. Здесь сохранились три церкви разных веков, и все три заброшены. “Сохранились” — пожалуй самое верное описание происходящего в области. Не в смысле, что следят и ухаживают, а в смысле — “пока ещё не сгнило”.
11. Почти весь наш маршрут проходит вдоль берега Северной Двины, матери-реки Архангельской и Вологодской областей. В воображении Двина рисовалась мощной транспортной артерией с бесконечно гудящими баржами. С мощью так и оказалось, но не с баржами. За всё время мы не встретили на Двине ни одной. Не сезон, что ли?
13. Навигация на Северной Двине всё же существует. Правда, ходят корабли не вдоль реки, а поперёк. Паромы перевозят людей и автомобили с одного берега на другой, мостов не существует. Между Архангельском и Котласом 600 километров — и ни единого моста.
14. На типичный речной паром влезает восемь машин и сколько-то людей. Для них это единственный общественный транспорт. Зимой работает ледовая переправа. Между ледоходом и навигацией — сидите дома. Одна поездка с машиной стоит 250 рублей, пешеходом — 15. Паромы ходят каждый день, раз в час или реже. Где-то трафик настолько большой, что используется несколько паромов одновременно, чтобы перевезти всех желающих. Но по мнению властей, это всё равно не повод строить мосты.
15. На той стороне — другая жизнь. Если федеральная трасса М8 хоть чем-то напоминает современную дорогу, то эта параллельная ей грунтовка никогда не знала асфальта.
16. И сама жизнь здесь отличается. Как будто провалился на сто лет назад. Только электрические столбы и будки таксофонов выдают, что на дворе уже даже не двадцатый век. Телефоны, кстати, украдены, электричество провели не так давно, а водопровода и газа не существует и теперь.
17. Магазины закрыты. Здесь не то что “Пятёрочек” нет, обычных сельпо-то не хватает.
18. Я даже подумал, что этот край заброшен и тут никто не живёт. Живут. Или, если хотите, выживают. Вон на каком транспорте передвигаются: обычные машины в сезон дождей не проедут. Люди же встречаются самые разные, и местные “кругологодичные” бабушки, и сезонно проживающие дачники.
19. Когда мне отдавали прокатную машину, предупредили: до Сыктывкара заправишься три раза. На выезде из Архангельска, в Березнике и в Коряжме. И только на Лукойле, остальные мешают бензин с мочой.
Ну что сказать — не все заправки в области выглядят так, как эта, но доверия внушают мало. Станций решительно не хватает, особенно в глуши, но местные привыкли и рассчитывают бензин, да и канистра имеется.
20. Концегорская железная дорога — одна из целей путешествия. Узкоколейки в России — исчезающий вид транспорта, а в посёлке Рочегда так уже исчезнувший. Пять лет назад пассажирское движение ещё сохранялось на небольшом участке, сегодня и ему пришёл трындец. В память об этом здесь пока ещё сохранились несколько тепловозов и вагонов.
21. Все винят власти, а сами растащили вагоны себе на сараи.
22. Говорить с селянами об уровне жизни и достатке — вещь безнадёжная. В какой-то момент они сходят с рельс и начинают лупить свою собственную правду-матку и выдавать набор клише, полученный из телевизора. Это почти в любом российском регионе, и Архангельская область не будет исключением. Да у них огород спутниковыми тарелками засеян!
24. Ну как получше…представляете себе сельпо? Крохотная комната в одноэтажном сарае, где полки в три ряда, два холодильника и витрина. Я в таких всегда теряюсь, стою минут десять, хлопаю глазами, пока продавщица исподлобья косится: “Ну что припёрся и молчит”?
25. Магазины только называются по-разному, внутри всё одно и то же.
26. Набор продуктов в таких сельпо ограничен тем, что нужно местному жителю: яйца, молоко, конфеты-баранки, немного вина, много водки. Ничего из этого в дорогу не годится, а на прилавке хоть и лежит то, что называется “колбаса” и “сыр”, вряд ли пригодно в пищу.
27. Грустная ирония деревенской жизни: пос*ать стоит дороже, чем потра*аться!
28. Посчитав, что на этом берегу ловить больше нечего, мы дождались другого парома и вернулись назад. Федеральная трасса ушла далеко в сторону, нам же предстояло добираться через двести километров бездорожья, в сторону Красноборска. Дорога — тихий ужас, там уже ни асфальта, ни магазинов, ни заправок. Повезло найти единственное придорожного кафе у поворота на Верхнюю Тойму. Интересно, что кафе на одной стороне, а само село — снова на другой стороне.
29. Красноборск — дыра, каких свет не видывал. В Красноборске живёт 5 тысяч человек. Даже если дождь прошёл неделю назад, Красноборск будет утопать в лужах. Так что резиновая обувь здесь самая востребованная.
Ну а так посёлок как посёлок. Не лучше и не хуже других в области. Такой, среднестатистический. Даже с задатками благоустройства. В одном из дворов я с удивлением обнаружил тротуар и плитку вместо растущей бурьяном травы.
30. В Красноборске есть всего одна гостиница, да и та — Медвежий угол. В смысле, название такое. Не хочу вспоминать тот ночлег, но с едой в посёлке ещё хуже, чем с ночлегом. Единственному здесь кафе “Вираж” мы желудки не доверили, и поехали добывать еду в супермаркет. Нужно признаться, что делали мы это практически каждый вечер, поскольку с общепитом в тех местах тревожно: местные готовят дома. Да и летом, катаясь по Тверской области, я чуть ли не каждый вечер закупался в “Пятёрочке”: доверия сыру в заводской упаковке и копчёному мясу всяко больше, чем повару из местной рыгаловки.
31. Неслыханная вещь, здесь можно фотографировать! Это в провинции, в стане где любой человек с камерой считается как минимум шпионом! Мелочь, а приятно. Увидев наклейки, мы решили проверить реакцию сотрудников: что они скажут, если мы придём в магазин и будем всё открыто снимать. Самое удивительное — никто ничего не сказал. То есть, им действительно безразлично, фоткаете вы их товары или нет.
32. После бесконечных убитых дорог, сельпо с пустыми прилавками, гопников на обочинах и скрипучих паромов я почувствовал, что снова оказался в цивилизации.
33. Это в Москве, где на один квартал пять разных магазинов, можно выбирать и сравнивать. В провинции это глоток свежего воздуха, в сравнении с сельскими лабазами.
34. Было интересно сравнить цены на одни и те же продукты в Москве и в провинции. Те же яйца и нехитрые сыры-колбасы в Архангельской области стоят ощутимо дешевле. По ощущениям, конечно, я ведь не сравнивал два одинаковых магазина. Ещё было интересно, где производят товары с ограниченным сроком годности. Например, почти всё молоко из соседней Вологодской области, хотя есть и архангельское. А вот молочные продукты будут уже “федеральные” — точно такие же сыры и йогурты продаются по всей стране. С колбасой та же история, пара местных производителей, остальные сделаны крупными заводами.
35. Когда ездил по Америке, слышал мнение, что крупный ритейл в провинции — зло. Мол, открывшийся в глуши Волмарт убивает местный бизнес и заставляет страдать фермеров. В России ситуация другая, у нас в принципе нормальных магазинов в провинции не сыскать, и то что “Пятёрочка” пошла с экспансией в дальние регионы, это круто. Сельпо чувствуют конкуренцию и снижают цены, некоторые да, закрываются, потому что не могут поддерживать поставку свежих продуктов, а федеральной сети это делать проще. С другой стороны, жители этих посёлков могут впервые в жизни попробовать хумус или мидии, купить деликатесы к празднику. И вообще, на прилавках товары из разных регионов на любой вкус – чак-чак из Татарстана, тот же хумус из Питера, рахат-лукум из Ростовской области.
36. Окей, хумус и мидии (как и пармезан с хамоном) не самые важные продукты, но у них есть ВОЗМОЖНОСТЬ. А раньше не было. Увеличивается выбор еды — улучшается качество жизни. Кстати, цены на те же мидии с хумусом более чем доступные, как и на красную икру.
37. То же и с бытовой химией, зубными щётками и туалетной бумагой. Выбор не хуже, чем в столице. Детские игрушки, развивающие книжки, посуда, недорогие аксессуары для телефонов и машин.
38. Часто ли в России, в поселении в полторы тысячи человек можно найти качественное французское вино или итальянское игристое? А виски, в местах где самый популярный напиток — водка за 200 рублей? Скажете, мужикам это не надо? Кому не надо — возьмёт портвешок “три топора”, здесь это тоже есть. Но культуру (в том числе употребления) нужно прививать, и это один из способов.
41. Кстати, приход нового игрока на рынок отразился и на названиях местных магазинов. Стали открываться “Копеечки”, “Пятаки” и тому подобное. Копируют и подражают.
42
43. Будете в этих краях — заезжайте в село Черевково. Оно удивительно тем, что все строения в нём сделаны из дерева. Есть и отличные образцы северного зодчества, многоквартирные деревянные дома, где даже подъезд — шедевр! Обойдите расписной дом вокруг — тоже очень удивитесь.
44 Взмах жезлом, и вот я уже готовлюсь остановиться на обочине. Да это ж не гаишник, просто кто-то пошутил, поставив скульптуру из глушителя, застывшую в характерной позе. Возле обочины “разыгрался” целый пост ДПС! Мало кто проедет мимо и не положит в ящик копеечку.
Стало интересно, что за местные кулибины развлекаются, поехали внутрь хутора. Там чудес ещё больше: уличный туалет в виде ракеты-носителя, змей-горыныч из старых утюгов, “рабочий и колхозница”. Целый сад железных скульптур! Разговорились с хозяйкой, эти нереальные статуи делал её покойный брат — сварщик от бога. Талантливый был человек, но утонул в том году на рыбалке.
45. Несмотря на горе в семье, руки здесь не опускают, а продолжают жить. Их дом и сад сделаны с такой любовью, всё настолько ухожено, что понимаешь: весь срач и необустроенность зависят не от достатка семьи и не от климата, а от того, любят ли люди свою землю.
46. Это же касается и городского благоустройства. Смотрите, какая аккуратная детская площадка. Стоит в маленьком посёлке, даже название забыл. Им бы только газон засеять.
47. А здесь наоборот, покосить траву не мешало бы. А то сомнения берут.
48. Это Котлас, детка. Третий по величине город области. Чтобы как-то разбавить советскую серость котласских домов, сюда привезли звероящеров. Издалека похожих на крокодилов. Вроде как именно так раньше выглядела местная фауна.
49. Котлас тоже стоит на берегу Северной Двины. Когда-то здесь бурлила навигация, и не было ни минуты, чтобы ты посмотрел на реку и не увидел грузового или пассажирского судна. Теперь пусто, набережная пришла в упадок, в здании речного вокзала открылся (и закрылся) ночной клуб.
50. А на первом этаже вокзала работает магазин старьёвщика. Игорь Николаевич Конаков работал начальником вокзала, встречал многочисленные корабли, теперь встречает немногочисленных туристов. Товар у него любопытный, а цены невысокие. Магазинчик небольшой, но чего там только нет!
51. Автовокзал в Котласе тоже грустный, просто вытоптанный пустырь с парой маршруток. Зато можно уехать на родину Деда Мороза в Великий Устюг. Нам же в другую сторону.
52. Дорога от Архангельска до Сыктывкара заняла три полных дня. Без остановок можно было бы быстрее, но ведь с впечатлениями — интереснее. Итак, мы в республике Коми.
53. Заехали в древнее село Ыб. Оно примечательно не только своим названием, но и большим женским монастырём. А в старых вагонах живут паломники монастыря.